сырые чулки и протёртый камзол, в семь футов ужался холодный пол. в нагрудном кармане зашиты эскизы: дочка седого маркиза и первая в свете красавица. 
 
Билли скорее отравится, чем от неё отречётся. 
 
мать порывалась его утопить в колодце, а жизнь — в полоумной пучине. стихия вернулась с повинной: хороший пират не умрёт среди бешеных вод. вдохни ещё глубже, Билли. казнь назначается на восход. 
 
бумага молчит, но её содержимое греет. он вспоминает прошедшую встречу с Нею (не хочется думать "последнюю"). как они за руки мчались в переднюю в доме посуд и невиданных ныне зеркал. как он её рисовал, как они убегали за звёздами, сном и надеждой. как их укрывало собой побережье протяжной стеной из дождя. 
 
о, висельник, вспомни себя. 
без четверти мёртв и безвременно болен, картёжник в запёкшейся крови. ты ей не ровня, Билли. ты ей не ровня. 
 
не стать ей счастливой твоею женой. 
за клетчатой, мрачной стеной так хочется жить. и небо в полоску, как кот, и солнце встаёт ещё раньше, чем делало это вчера. 
 
по миру бредёт ослепительно яркий восход. 
пора попрощаться нам, Билли. 
пора.